Летописец Сайт историка Г.И. Герасимова
Идеалистический подход к истории

Творчество как альтернатива либеральному пути модернизации

Опубликовано: Герасимов Г.И. Творчество как альтернатива либеральному пути модернизации//Философские науки. 2017. №10. С. 69–75.

(http://phisci.ru/files/issues/2017/10/RJPS_2017-10_Gerasimov.pdf)

Теория модернизации создавалась в Соединенных Штатах как альтернатива расширяющемуся влиянию марксизма в странах третьего мира. В качестве современных в теории модернизации рассматривались западные страны, остальные должны были идти по их пути развития. Модернизация – это процесс осовременивания страны. Есть современные страны и несовременные. Нынешняя Россия относится к несовременным.

Я исхожу из того, что история – открытый проект, создаваемый разумом людей, внешние причины являются только условиями исторического развития. История – это современность, ставшая прошлым. Кто сегодня создает современность, а, значит, творит историю? Последние 300-400 лет – страны Западной цивилизации. Весь остальной мир в качестве реализованной современности видит Запад. В ХХ веке альтернативой западной современности была советская современность. Еще 40 лет назад СССР был не просто современной страной, но создавал современность, альтернативную западной. В конце 1980-х годов коммунистический проект рухнул, и современность стала единой и глобальной. Она стала строиться на унифицированной либеральной основе. Это в свое время чутко уловил Ф. Фукуяма и зафиксировал в знаменитой статье «Конец истории».

Отвергнув советский проект, Россия встала на привычный путь догоняющего развития. Этой дорогой мы идем уже три столетия. Взяв за идеал Запад, мы следуем в его фарватере, учась у него, копируя его достижения, культуру, образ жизни. Наше эволюционное развитие состоит из реформ и контрреформ, сменяющих друг друга с завидной периодичностью. В ходе реформирования мы копируем западные достижения, но, по различным причинам, оказываемся не в состоянии их применить или усвоить в полном объеме. Чаще всего это политические причины, подрывающие позиции существующей власти. В результате власть переходит к контрреформам, ликвидируя наиболее опасные из нововведений. Страна в очередной раз останавливается в своем догоняющем беге, и только военные неудачи, либо провалы в экономике, заставляют вновь вернуться на путь западнических реформ. Надо помнить, что и сегодня, и сто лет назад реформа в России означает только одно – копирование либеральной, западнической современности.

В ХХ веке в России два раза либеральные идеи побеждали, эволюция превращалась в революцию. Вспомним февраль 1917 и недавнюю перестройку. В обоих случаях реальное внедрение свободы, обеспечивающей все иные западные достижения, приводило к распаду страны, который всегда сопровождался отказом от системообразующих либеральных идей, формирующих современность. Однако если в начале ХХ века либеральные идеи были заменены коммунистическими, тоже западными, но маргинальными, то в нынешнем столетии мы не имеем вообще никаких идей. От либеральной отказались, а свои «духовные скрепы» оказались не в состоянии сформулировать.

В этих условиях возвращение на многовековой путь западно-ориентированного реформирования кажется неизбежным и наиболее вероятным, тем более что сегодня в мире отсутствуют эффективные и внятные альтернативы либерализму. Беда России, однако, заключается в том, что мы не можем принять западные либеральные идеи во всей их полноте. В случае реального внедрения свободы в политические, социальные и экономические отношения, страна неизбежно развалится на десяток деспотий, в которых не будет даже нынешних остатков свободы, демократии и относительного экономического благополучия.

Из сказанного следует то, что исторический опыт не дает России шансов на глубокую модернизацию, а значит, идя привычным историческим путем, мы обречены на роль аутсайдеров, где в лучшем случае неглубокие либеральные реформы будут сменяться столь же неглубокими контрреформами, это и будет эволюционное развитие по-российски. Однако история никогда не повторяется, и прошлое влияет на настоящее лишь опосредованно через сознание людей, и только в той мере, в какой они позволяют ему это делать. Наше будущее, которое завтра станет современностью, зависит, прежде всего, от наших интеллектуальных усилий. К сожалению, мы очень мало думаем, и еще меньше думаем самостоятельно. Отказавшись от коммунистической идеи, последние тридцать лет мы посвятили изучению задов западной мысли, но там нам не найти решения российских проблем. Нужен оригинальный интеллектуальный поиск, результатом которого должен стать привлекательный проект российского будущего.

Что может быть эффективнее либерализма

Есть расхожая фраза о том, что человек сам творец своей истории. Вроде бы это очевидно, однако в наше материалистическое время в качестве двигателя истории видят всё что угодно – экономику, климат и географию, законы развития природы, но только не человека. Человек в этих исторических концепциях – только марионетка внешних сил, направляющих его исторические действия. Вот и выходит, что историю делают не люди, а безликая, мёртвая природа. Однако с античных времён в качестве альтернативы материалистическому пониманию истории развивается идеалистический подход, который в разных формах в качестве двигателя истории видит идею. Сначала платоновскую идею, затем Бога, превратившегося позднее в гегелевский абсолютный дух, творящий историю и лишь отдаленно напоминающий Творца. В ХХ веке Л. фон Мизес в качестве главного создателя истории провозгласил человеческое сознание, однако понимания не нашел, – эта идея не получила развития ни среди философов, скептически отнесшихся к философствованию известного экономиста, ни среди историков, не видевших в человеке движущей силы истории в наш материалистический век. Это следствие того, что гуманитарные науки заимствуют из естественных не только методы, но и самые общие подходы, а основной из них в том, что человек – лишь субъект, наблюдающий природу и комбинирующий отдельные ее части, но не создающий ее. Общество же создается не природой, а человеком, что определяет принципиальное отличие как объекта гуманитарных наук, так и способов его изучения.

При взгляде на историю, как произведение человеческого разума, она предстает битвой идей, в которой идея–победительница начинает строить и менять окружающую человека действительность. Большая часть ХХ века прошла под знаком конкуренции двух больших идей – свободы и справедливости, оформленных в соответствующие идеологии – либеральную и коммунистическую.

Причина победы либерализма в его необычайной эффективности.Свободный человек наиболее успешно делает историю, рассматриваемую как изменение. Ни одна цивилизация прошлого не развивалась столь стремительно, как либеральная западная. Либерализм снимает все ограничения с человека-творца, позволяя ему создавать немыслимое прежде. Социализм, с его многочисленными ограничениями, проиграл в творческом соревновании и сошёл с дистанции. Глядя на успехи западных инноваций, создается впечатление, что Запад достиг предела творческой эффективности, однако теоретически это не так. Дело в том, что либерализм не ставит творчество своей главной целью. Творчество – «побочный», неосновной продукт западной цивилизации. Либерализм обеспечивает условия для творения, но не определяет его как цель. В свободном обществе человек столь же свободен творить, как и не творить, поэтому и в нём творцы – единицы, те, кто не может жить без творчества.

Положение творца в свободном обществе высоко, но оно не является ни самым высоким, ни самым престижным. Главной ценностью по-прежнему являются материальные ценности, концентрированно выраженные в деньгах. Творчество тоже оценивается в деньгах, и по этой шкале оно не самый успешный вид деятельности. Финансовый спекулянт, наркоторговец, удачливый бизнесмен могут быть намного более успешными, чем любой из творцов, создающих новую реальность. И все же на сегодня либеральная идея формирует наилучшие условия для развития творчества, поскольку снимает многочисленные табу, которые накладывает на личность традиционное или коммунистическое общество. В этом я вижу главную причину успехов Запада.

Вместе с тем, либерализм не ставит творчество самоцелью и высшей ценностью, а значит, может существовать более успешное, с материалистическо-рационалистической точки зрения, общество – то, в котором творчество станет и целью, и главной ценностью. Такое общество будет нацелено на безграничное изменение. Поскольку в подобном обществе новое становится главной целью, то традиция перестает быть нормой. Нормой становится отвержение всяких норм. Нормальным будет изменение, а поддержание статус-кво – отклонением. Только что созданное сразу же объявляется устаревшим, а существующее только в идее – новым, а значит прогрессивным и желанным.

Авторитет, уважение, вознаграждение в подобном обществе будут определяться тем, насколько новы те идеи, которые создал человек. Оценка идеи будет определяться не ее материальной эффективностью, а новизной. Материальное перестает быть главным критерием полезности и важности, поскольку в подобном обществе материальные проблемы будут решены достаточно быстро. Они уже в основном решены на Западе, а решение во всем остальном мире – вопрос обозримого будущего, значит для мира это уже не стратегический, а технический вопрос.

Нащупывая новую национальную идею в начале XXI века, президент РФ В.В. Путин выдвинул в качестве таковой конкурентоспособность. «Вы знаете, я глубоко убежден: мы стоим перед очень серьезным вызовом времени: различные страны и регионы мира очень активно развиваются – если мы все время будем упоминать о своей тысячелетней истории и говорить о том, какие мы богатые природными ресурсами и какими умными мы являемся и почивать на этих лаврах, мы захиреем окончательно. Нам нужно быть конкурентоспособными во всем: человек должен быть конкурентоспособным, город, деревня, отрасль производства и вся страна. Вот это и есть наша основная национальная идея сегодня»[1]. Такое понимание национальной идеи довольно близко к творческому мировоззрению, однако сегодня мы все же обратились к нашей «тысячелетней истории» и патриотизм, опирающийся, прежде всего, на исторические ценности, был провозглашен национальной идеей[2].

Более всего к переходу на творческий путь развития готов именно Запад, благодаря своему либерализму и порождаемому им релятивизму. Все консервативные общества, дорожащие своими традициями и «вечными» ценностями, менее готовы к переходу на путь человека-творца. Бог, традиция, исторические ценности – главные ограничители на пути творчества, и именно с ними ведет борьбу либерализм, но борьба эта в основном не осознанна и непосредственно не ставит своей целью безграничное творчество.

Естественно, что всякая религия сочтет постановку человека-творца во главу угла богоборческой идеей, однако эта проблема в основном уже решена Просвещением и эпохой модерна, по крайней мере, в христианском мире. Сегодня вопрос стоит не так – кто победит: безбожный либерализм или религиозное мировоззрение. В реальном мире борется безбожный либерализм с набирающим силу и не менее безбожным конфуцианством, поскольку предыдущий противник – атеистический коммунизм идейно уже повержен.

Если победит творческая парадигма, тогда человек окончательно станет на место Бога. Готово ли человечество не на словах, а на деле окончательно расстаться с идеей Бога? Реализация человеко-божеской идеи сулит человеку долгую, здоровую, счастливую, материально обеспеченную жизнь. Однако — это жизнь без Бога. Творчество, ограниченное чем-либо, не может быть безграничным, а значит, решающее преимущество получит тот, кто не будет иметь этих ограничений.

Настоящий постмодерн породит и постнауку, которая может быть только релятивистской. Постнаука – это, прежде всего, наука без истины, непрерывно меняющаяся, у которой нет ограничений, авторитетов, барьеров. Постмодерн уже создал основные условия для ее создания. Наука должна снять с себя все ограничения, только тогда она сможет безгранично развиваться. И главное из этих ограничений – истина. Если истины нет, если она относительна, преходяща, исторична и временна, тогда научный поиск не ограничен ничем, потому что истина всегда ограничитель. Если истина познана, значит дальше познавать нечего, а это барьер, препятствие для идейной работы. Истина познается только в рамках какой-то теории, только в ее рамках она может быть достигнута, но как только теория опровергнута, сразу нужно искать новую теорию, а в ее рамках и новую истину. Отказ от истины – важное условие создание постнауки. Ее лозунг – сокрушение истин, непрерывная борьба с существующей истиной и создание новых временных истин.

Любые институты, которые сегодня обеспечивают существование науки, одновременно являются и ее ограничителями. Любые авторитеты, оценивающие достижения науки – ограничители. Любая теория, дающая право на истину – барьер для нового поиска. Однако абсолютный релятивизм не позволит существовать устойчивым формам познания и изменения реальности, поэтому при сохранении минимально необходимых устойчивых форм, таких как теории, методы, способы поиска, должны приветствоваться все альтернативные теории, способы, методы поиска и изменения действительности. Любой научный институт, рождаясь как результат творчества, становится барьером для творчества, как только обретает право на истину, становится ограничителем для дальнейших поисков, поскольку сужает фронт этих поисков только данной теорией и выработанными в ее рамках методами.

Признавая необходимость научных институций, устойчивых форм, вместе с тем, необходимо признать равенство любых институций, независимо от их заслуг, потому что, чем больше заслуг, тем меньше творческий потенциал, тем больше барьеров на пути поиска, тем уже те шоры, через которые исследователь видит мир.

Сегодняшняя история движется не к своему концу, а к непрерывному развитию. Это не означает то, что такое развитие есть торная дорога истории. Просто сегодня человечество, увлекшись развитием, материальным богатством и разнообразием жизни, стремится получить желаемое всеми дозволенными способами.

История, – изменение существующего, привычного порядка вещей, разрыв цикличности жизни, задающийся внешними условиями. Доисторические люди в главных своих чертах повторяют жизнь своих предшественников, и только природно-климатические катаклизмы меняют ее в худшую или лучшую сторону, не приводя к действительно принципиальным изменения, источником которых может быть только сам человек, а точнее его разум, сознание, вырабатывающее идеи, осуществление которых меняет жизнь поколений, делая ее непохожей на жизнь предшественников, что собственно и есть история.

Коммунизм и либерализм закономерно предполагали, что победа их идей приведет к определенной стабилизации истории, создав устойчивые формы, в которых и будут существовать эти идеи. Это – возвращение к доисторической жизни на новом уровне, когда общество, непрерывно изменяясь в мелочах, остается неизменным в главном, и это основное определяется господствующей идеей. Коммунизм, особенно периода «застоя», в этом отношении являет собой прекрасный образец такого общества.

Либерализм производит гораздо больше изменений, втягивая в свою орбиту и адаптируя большое количество иных идей, однако и он порождает соответствующие формы, которые обеспечивают функционирование либеральной идеи. И эти формы одновременно ограничивают всякое творчество, противоречащее либерализму, а значит свобода либерального общества тоже ограничена.

О творческом мировоззрении

Конечно, переход на путь творческого развития в свою очередь породит соответствующие этому институции и формы, но они будут обеспечивать непрерывность изменений, а не защищать неизменность идеи, пусть даже это идея свободы.

Идея творчества – это идея непрерывного изменения существующей объективной и субъективной реальности, цель и смысл которой и состоит в самом изменении.

Отличие творческого мировоззрения от научного заключается в том, что оно сосредоточивается на мире идей, создаваемых человеческим сознанием, а не на природе, которая является основным объектом научного изучения.

Как и всякая мировоззренческая идея – творчество выработает свой собственный способ мышления, собственную логику и этику, которые будут существенно отличаться от ныне существующих. В рамках такого мировоззрения будет выработано свое собственное целеполагание, которое с большой вероятностью будет заключаться в непрерывном творении нового.

В рамках творческого мировоззрения прошлое будет играть подчиненную роль, поскольку в нём нет нового. Прошлое – это осуществившееся творчество, а значит уже отвергнутое. Человек будет жить не историей, не прошлым, а будущим. Прошлое перестанет играть его сегодняшнюю важнейшую роль. Сознание человека будет занято не проблемой осмысления и конструирования прошлого, которое не имеет практического смысла по причине своей уникальности и неповторимости, а будущим, которое создается сначала в идеальном мире человеческого сознания, а затем реализуется в объективном мире с помощью труда, убеждения, насилия и других способов.

В коммунистическом мировоззрении прошлое играет огромную роль как подготовительный этап будущего, формируемый объективными законами, которые действуют через человека, меняя мир. Человек, имея целью коммунизм в будущем, должен постоянно сверять с прошлым свои сегодняшние действия, которые этим прошлым подготавливаются, создавая «объективные» условия для развития.

В творческой парадигме акцент переносится на будущее, которое только и является актуальным и оно создается сегодня в идеальном мире человеческого сознания. В настоящем будущее существует только в форме мысли – идеи будущего, которая направляет действия человека по его созданию. История творится сегодня, и ее целью является завтра. При этом история становится окончательно открытым проектом. В настоящем он никому неизвестен, поскольку сегодня он лишь создается. Завтра, когда проект будет осуществлен, он уже перестанет быть целью, и станет объектом, подлежащим изменению. Цель постоянно пересоздается сегодня, чтобы завтра стать прошлым, подлежащим отрицанию и отвержению.

Хорош ли будет этот постоянно меняющийся мир? Трудно сказать, потому что его сложно даже представить. Определенно он будет нравиться молодым, для которых всё новое привычно, в нём будет комфортно творческим людям среднего возраста, и, как всегда, он будет непонятен старикам, не способным воспринимать новое и ценящим привычные формы прошедшей жизни. Переломит ли новое мировоззрение физиологически обусловленные представления об изменениях пока сказать невозможно.

С иных мировоззренческих позиций творческое будет оцениваться негативно, поскольку внешние, объективные оценки отсутствуют, а все иные, включая этические, всегда создаются, исходя из главных идей господствующего мировоззрения. При смене мировоззрений прежние представления о хорошем и плохом оказываются неподходящими и, вместо них вырабатываются новые, более соответствующие системообразующим идеям.

Представить себе творческое общество во всей его полноте невозможно, но в истории были моменты длительного творческого напряжения, они дают нам примерное представление о таком состоянии человека и общества. В российской истории – это период от 1917 года до середины 1930-х годов, когда непрерывно отвергались привычные устойчивые формы социально-экономической, технической, научной, бытовой жизни и внедрялись новые. В этот период в процесс творчества поневоле были втянуты огромные массы людей, прежде, да и потом лишённые причастности к созданию нового в столь грандиозных масштабах. В одном, но очень важном, этот исторический период отличен от того творческого мировоззрения, которое описываю я, – он строился на одной идее, и по мере создания форм и отношений, реализующих коммунистическую идею, они застывали, превращаясь в мёртвый памятник некогда живой мысли. В послевоенный сталинский период с творчеством было покончено, новый его, непродолжительный и довольно поверхностный период, состоялся в период хрущевской «оттепели», чтобы окончательно забронзоветь в эпоху застоя.

Победа либерализма в России в конце ХХ века не вывела страну и общество на путь развития, потому что единая Россия не может быть свободной страной. Даже относительно небольшой Великобритании грозит распад в условиях настоящей свободы, что уж говорить о десятках российских народов, многие из которых были насильственно присоединены и, несомненно, предпочтут отделиться, если такая возможность им представится. Российская рыночная экономика, лишенная либеральной инфраструктуры и правового оформления прекратила свое развитие уже в 2013 году, когда нефть еще стоила больше 100 долларов. Увы, пока либеральный путь для России закрыт, и виноваты в этом сами либералы, которые даже в теории так и не смогли совместить свободу и огромную территорию, заселенную многонациональным народом.

Может ли творческое мировоззрение стать альтернативой либеральному? Теоретически, да. А вот возможности его внедрения в России представляются пока весьма проблематичными. Скорее творческий путь подходит для Запада, поскольку он наиболее успешен в материальном, научно-техническом и социальном творчестве. Современный русский человек не готов решительно порвать со своим прошлым, с традицией, и полностью сосредоточиться на будущем, это противоречит сегодняшнему глобальному консервативному идейному развороту, совершающемуся в умах российского общества.

Поскольку история открытый проект, то творческий путь не есть некая столбовая дорога, по которой предназначено идти человечеству. Сейчас это лишь одна из утопий, коих во множестве можно обнаружить в истории человеческой мысли. Многие из них не были осуществлены, но всякое человеческое настоящее есть реализованная утопия. Любое будущее, отличающееся от прошлого, есть реализация человеческой идеи, первоначально существующей в утопичной форме. Для того, чтобы быть воплощенной в реальность, утопия должна стать путеводной звездой для больших масс людей. Никогда не будет осуществлена та утопия, над осуществлением которой никто не трудится.

Кризис науки и рационалистического мировоззрения в целом породил постмодернистское предчувствие крушение модели, созданной эпохой Просвещения. Однако человечество может вечно пребывать в идейном кризисе, ведь для выхода из него нужны принципиально новые идеи. Невозможно выйти из кризиса, основываясь на тех идеях, которые ввергли в него общество. Путь выхода из кризиса не предрешён. Арабский мир ищет выход на пути радикального ислама, однако большинство стран ориентируются на секулярный рационалистический, либеральный Запад. Россия тоже 300 лет с завидным упорством пытается пойти по его пути, перенимая идеи, вещи и технологии, однако дважды рассыпаясь в ХХ веке, она так и не смогла стать Западом.

Сегодняшний кризис сложившейся социально-экономической модели вновь ставит вопрос пути развития. Политически активное меньшинство требует свернуть с контрреформистского консервативного пути на торную дорогу либерализма. За крутым поворотом вновь последует очередная «перестройка» и новый распад страны. Нужен новый путь.

Либерализм, как любая мировоззренческая система, несмотря на провозглашаемую ею толерантность, является тотальной системой, не признающей иных ценностей и противостоящая им всей мощью и силой своего материального и духовного могущества. Последние примеры проявления этого неприятия чужих ценностей – Ирак, Ливия, Сирия, где на месте сокрушенных во имя свободы диктатур, возникают еще более чудовищные по своей бесчеловечности анархии. Все, кто реально бросает вызов идейному господству либерализма, записываются в его враги – «империи зла», вот уже и Россия стоит в этом ряду вместе с Ираном и Северной Кореей.

В современном мире, управляемом либеральной идей, нужно быть очень сильным, чтобы проповедовать что-то, противоположное либерализму. В глобальном мире, по настоящему суверенным может быть только общество, которое сможет противостоять не только идейной мощи либерализма, но и его материальному могуществу, а таких почти не осталось, – Россия одна из немногих действительно суверенных стран.

Если Россия хочет сохраниться в истории, ей нужен новый, нелиберальный путь. В условиях стремительно глобализирующегося мира этот путь должен быть материально, экономически, технически более успешен, чем либеральный. С высокодуховными противниками либералы уже привычно разбираются с помощью превосходящей военной силы, экономического и технологического превосходства. Борьба духа и материи, ведущаяся на наших глазах, показывает, что железо побеждает, и беспрецедентные образцы самопожертвования во имя идеи оказываются бесполезными и тщетными.

Причина западного превосходства лежит в его успешном идейном творчестве, и победить его можно только еще более успешным творчеством. Сегодня российское общество не относится к творческим, оно остановилось в своем развитии, и только воспоминание о научной советской сверхдержаве, в которой творило еще нынешнее поколение уходящих ученых, дает основание для надежды на возрождение творческого духа народа. Советский пример свидетельствует о том, что российский народ талантлив и способен творить, но для этого нужны соответствующие условия и идея, которая бы побуждала людей к созданию нового, еще не бывшего в мире. Такой может стать идея творчества. Сегодня она не более чем утопия и ее реализация зависит от того, поверят ли в нее российский народ и его элита.

 

[1] Ответы Владимира Путина на вопросы во время встречи с доверенными лицами 12 февраля 2004 года http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/24817

[2] В.В. Путин на встрече с активом «Клуба лидеров» в феврале 2016 года заявил: «У нас нет никакой, и не может быть другой объединяющей идеи, кроме патриотизма… Никакой другой идеи мы не придумаем, и придумывать не надо». http://kremlin.ru/events/president/news/51263