С момента образования Российской федерации происходит непрерывный процесс уменьшения роли и влияния нашей страны в мире. В перестроечный период СССР потерял Восточную Европу, в 1994 году российские войска окончательно покинули Германию, в конце 90-х годов, в результате агрессии НАТО, наше влияние в бывшей Югославии резко упало и мы потеряли Балканы. Трехсотлетние усилия по продвижению на Запад обесценены, мы отброшены на те позиции, которые занимала Россия в допетровские времена. Сегодня у нас нет реальных союзников в Европе, за исключением Белоруссии.

Сокращается российское влияние на постсоветском пространстве. Прибалтийские страны вступили в ЕС и НАТО. Грузия, а затем Украина открыто провозгласили антироссийский курс и даже вооруженной силой их оказалось невозможно вернуться под власть и влияние «старшего брата». Азербайджан переориентировался на Турцию, Молдавия на Румынию.

Наше влияние сокращается как шагреневая кожа и объяснить его только происками «коварного» Запада невозможно. Теряя влияние в мире, мы начинаем заниматься самоизоляцией, нагнетаем атмосферу вражды к окружающим нас дальним и ближним странам и народам. Весь мир оказывается неправ, и только Россия права.

Ностальгия по великодержавному прошлому заставляет власть активизировать попытки вернуть былое величие нашей стране и в этом ее поддерживает большинство российского народа. Однако все наши старания оказываются тщетны. Неудачи списываются на экономический кризис, коварство Запада, неблагодарность соседей и только у себя мы не ищем причин нашего внешнеполитического невезения.

Роль и влияние идей

Считается, что положение государства на мировой арене чаще всего определяется его военной и экономической мощью, однако сегодня все чаще в качестве важного фактора, обусловливающего роль и влияние страны в мире, называют ее способность производить новые убедительные идеи. Инновации нужны не только в науке и технике, но и в социально-политических практиках.

Ценности, как особо важные для человека идеи, лежат в основе создания и процветания наиболее успешных сегодняшних государств и их союзов. США, Китай, ЕС – все это примеры того, как общие ценности создают великие нации и их союзы. На коммунистической идее, как главной ценности советского народа, базировался СССР и достиг колоссальных успехов, пока народ не разочаровался в коммунизме. Ценности могут быть не только положительными, но и отрицательными. Антигуманные ценности тоже, как показывает история, могут вдохновлять людей на великие по масштабам дела. Вспомним фашистскую Германию, или нынешний ИГИЛ (запрещенная в России организация).

Причина столь значительного влияния идей в том, что именно они направляют человеческую деятельность, придают смысл его жизни. Человек смотрит на мир сквозь призму своего мировоззрения, и видит его таким, каким он представляется с позиций его системообразующих идей. Господствующее мировоззрение, формируемое религией или идеологической доктриной, определяет не только интересы конкретного человека, но и народа в целом. Именно поэтому страны с разными мировоззренческими системами имеют столь несходные интересы, к тому же малопонятные с позиций иного мировосприятия. Сегодняшние отношения России и Запада хорошо иллюстрируют это положение. Чем больше мировоззренческие расхождения, тем менее понятны нам действия наших западных соседей, а им наши. Отказ от западных ценностей превращает нас во врагов Запада, в свою очередь Европа и США видят в нашем возвращении к неким «традиционным» ценностям стремление к возрождению очередной империи.

Во все времена люди, подпадавшие под влияние сильных идей, образовывали мощные, стремительно расширяющиеся государства и их союзы. Вспомним «триумфальное шествие» христианства и ислама в I тысячелетии нашей эры, или фашизма и либерализма в ХХ веке. Благодаря идее коммунизма, Советская Россия распространила свое влияние на треть мира, и столь же быстро его потеряла, когда отказалась от этой идеи. История свидетельствует, что убедительная идея часто бывает сильнее оружия.

Россия, как и многие другие государства, всегда добивалась больших успехов, когда руководствовалась сильной идеей – сначала православием, а затем, коммунизмом. Многие сегодняшние наши беды, в том числе и во внешней политике, проистекают от нашей мировоззренческой неопределенности, которая не позволяет найти ее реальные цели и обозначить подлинные государственные интересы на международной арене.

В начале 90-х годов, когда страна руководствовалась либеральными перестроечными идеями, заложенными в Конституции 1993 года, главной целью было сближение с Западом. Создание единого, сначала экономического, а затем, возможно, и политического пространства от Лиссабона до Владивостока – эта внешнеполитическая цель вытекала из мировоззренческой общности Европы и России. Но в начале нового столетия либеральные ценности перестали быть привлекательными для российской власти и общества. Прежняя политика была признана предательством национальных интересов, поскольку стало меняться мировоззрение, определяющее внешнеполитические интересы государства. Сегодня очевидно, что внешнеполитические цели, сформированные в рамках либерального мировоззрения, не устраивают власть, но сформулировать новые оказалось весьма проблематично ввиду неопределенности господствующего в обществе мировоззрения.

Отсутствие российского проекта как внешнеполитическая проблема

Основная причина постоянно сокращающегося влияния современной России на международной арене – отсутствие привлекательного российского проекта. Мы, граждане страны, претендующей на звание великой державы, не знаем, куда идем, в чем цель нашего государства, какое будущее мы хотим для себя и наших детей. Как же мы можем увлечь за собой наших соседей, которые тоже оказались в постсоветском мире без ясной цели и плана развития. Они тоже не могут найти свой путь и в этих условиях стремятся взять за образец любой привлекательный проект, уже осуществляемый другим народом. Зажатые между Европой и Китаем, с прилегающим с юга арабским миром постсоветским странам есть из чего выбирать и этот выбор все чаще делается не в пользу России, поскольку нам нечего им предложить. Разве мусульманские страны может привлечь православная идея? Какую из центральноазиатских республик увлечет концепция русского мира?

Русский мир – идея очень ограниченного действия, которая может иметь какую-то привлекательность для диаспоры, но наносящая большой вред во всех остальных отношениях. Даже белорусы к ней отнеслись настороженно, не говоря уже о казахах. Никто не хочет быть поглощенным Россией. Европой хотят, а русскими – нет.

Мы не являемся примером для наших соседей и в своем внутреннем обустройстве. Постепенно, но неуклонно сокращается наше экономическое, научно-техническое влияние на постсоветском пространстве. Новых технологий, кроме оборонных и в ядерной энергетики мы предложить не можем, а то, что можем, давно устарело. Мы утратили лидерство в науке и образовании.

В 90-е годы казалось, что многолетние экономические связи заставят бывшие «братские республики» держаться вместе, однако они все чаще действуют в ущерб своим очевидным экономическим интересам, рвут связи с Россией, переориентируясь на другие страны и союзы. Впрочем, и Россия часто ведет себя также, разрывая экономические связи в угоду политическим соображениям.

Наши внешнеполитические проблемы – продолжение и отражение внутренних проблем. Пока российский народ не определится, куда он идет, что строит и чего хочет, мы не сможем сформулировать свои настоящие, а не надуманные внешнеполитические интересы.

Сначала надо самим определиться с проектом будущего, а затем уже звать соседей объединяться с нами. Нужна ясно сформулированная национальная идея, причем обязательно в наднациональной форме (как коммунизм с его интернационализмом), только в этом случае она способна привлечь другие страны и народы. Кризис, в котором сегодня оказалась Россия – прежде всего мировоззренческий.

Сегодня национальной идеей провозглашен патриотизм. При этом понятие Родины не определено и не насыщено конкретным смыслом. Предложено любить Родину такой, какая она есть, или какой ее определит начальство. Вот уж точно по Салтыкову-Щедрину – перепутали «два понятия: «Отечество» и «Ваше превосходительство»». В таком виде российский патриотизм никому на постсоветском пространстве не интересен. Возможность конвертировать наш патриотизм во внешнеполитические дивиденды представляется крайне сомнительной.

Наши внешнеполитические проблемы, порожденные западным дрейфом Украины, и вызванное этим присоединение Крыма в целях обеспечения безопасности страны, связаны с отсутствием российского проекта. Мы против Запада, против его ценностей, в форме либеральной демократии (на этих ценностях базируется первая и вторая, статьи Конституции РФ), но за что мы? Провозгласив конституционные ценности ошибочными, власть и наши идейные поводыри не дали народу других.

Основное препятствие на пути нашей «великодержавности» – отсутствие привлекательного, общемирового, общезначимого проекта будущего, наднациональной идеи, способной увлечь не только наших сограждан, но и привлечь к России иные народы.

Последние годы большие надежды возлагались на применение во внешней политике т.н. мягкой силы. Однако, надо заметить, что неодушевленная великой идеей, русская культура, русский язык, балет и прочее мало кому интересны в мире. Вспомним слова Маяковского: «Да будь я и негром преклонных годов и то, без унынья и лени, я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Ленин». Поэт хорошо уловил первичность коммунистической идеи, и вторичность привлекательности довольно сложного в изучении русского языка. Не случайно, крах коммунизма привел к падению интереса к русскому языку. Мягкая сила должна быть наполнена реальным идейным содержанием, а без этого она либо этнография, либо пропаганда, или то и другое вместе взятое.

Падение влияния России на постсоветском пространстве

Основная внешнеполитическая проблема постсоветской России – постоянное сокращение ее влияния среди республик бывшего СССР. Что у нас не так? Почему наши «братья» по Советскому Союзу стремятся выйти из зоны нашего влияния. В 1990-е годы это объясняли экономическими причинами, в 2000-е – происками наших западных «коллег». Они подзуживают простодушных украинцев, грузин, молдаван, киргизов, организуют у них оранжевые революции и переманивают их на свою сторону. Однако надо понимать, что революцию можно организовать лишь там, где для этого есть условиях. На постсоветском пространстве они есть, а в Америке или Западной Европе их нет. И сколько денег не вкладывай, революционный пожар там не раздуешь, это оказалось не под силу даже могучему СССР.

Представлялось, что стоит нам восстановить нашу военную мощь и все изменится, Запад прекратит вмешиваться в дела наших соседей и они вновь потянутся к России. Военную мощь нарастили, создали действительно хорошую армию, которая по некоторым параметрам может считаться второй в мире, однако сфера влияния России продолжает сокращаться. В 1999 году Грузия вышла из договора коллективной безопасности (ДКБ). В 2014 году мы потеряли Украину. В обоих случаях пришлось применять военную силу, но это лишь возбудило антирусские настроения в этих странах и усилило их антироссийских дрейф.

Долгое время считалось, да и сейчас многие пребывают в уверенности, что экономическое сотрудничество – лучшее средство привязать к себе соседа. Пример Украины, наиболее тесно связанной с Россией, показал, что желание освободиться от «старшего брата» может быть сильнее любых экономических выгод. И ведь почти освободились. Украинский ВВП в 2015 году упал на 27%, и почти столько же в предыдущем, 2014 году. Тем не менее, украинцы, с упорством достойным лучшего применения, по-прежнему, мечтают полностью освободиться от любых экономических связей с нашей страной.

Конечно, проще всего такое отношение объяснить патологической ненавистью ко всему русскому, или происками американцев, но думается все же виноваты в этом отчасти и мы, русские. Сегодня России нечего предложить бывшим соседям, кроме скидок на нефть и газ. Поэтому за вступление в ЕС сегодня выступают 55% украинцев, а в таможенный Союз только 13%. Плохо относятся к России 62% украинцев[1]. Мы не привлекательны для наших ближайших братьев по крови. С продолжением кризиса наша привлекательность будет только уменьшаться. Что мы можем противопоставить Европе или Китаю? В ЕС выстроилась очередь желающих, но такой очереди нет в созданные Россией международные организации. Таможенный Союз чахнет, ОДКБ медленно, но верно разваливается, ШОС никогда не превратится в подобие ЕС, да и главную скрипку в нем Россия не играет и играть не будет.

Наше счастье, что коммунистический Китай, несмотря на свои колоссальные экономические успехи, тоже не является идейным лидером не только в мире, но и в регионе. Коммунизм, как идея, потерял былую привлекательность и только это поддерживает остатки нашего влияния в центральноазиатских республиках. Обладай Китай привлекательной идеей, он, с его экономической мощью, легко мог бы сплотить вокруг себя своих соседей, распространить свое влияние в мире. Однако, Китай непривлекателен, его политическое будущее сомнительно, проект, несмотря на успехи, не тиражируем, поэтому никто не примеряет на себя китайское будущее, не хочет строить у себя коммунизм с китайской спецификой. Китайские деньги и дешевые товары берут, а китайскую идею – нет.

Армия как орудие внешней политики

Все чаще в нашей прессе призывно звучат там-тамы войны. Военные успехи на Украине и в Сирии вселяют надежды на то, что многие внешнеполитические проблемы мы сможем решить военным путем. Если мы не можем заставить себя любить, то можем принудить уважать и бояться, поэтому раздаются призывы конвертировать вложенные в армию средства во внешнеполитические и иные приобретения.

Армия действительно стала боеспособной, из аморфной толпы в погонах она предстала стройными рядами полков и бригад, способных побеждать в реальных боевых действиях.

Надо отдать должное нашему руководству. Оно блестяще провело сирийскую операцию, получив максимум дивидендов от ограниченного применения небольшой военной группировки, и, самое главное, своевременно завершив ее военное применение. Продемонстрировав всему миру, что мы можем успешно действовать против иррегулярной армии, не имеющей современного тяжелого вооружения и ПВО, однако, по мнению военных аналитиков, наши и турецкие вооруженные силы имеют сопоставимые военные потенциалы, и даже если наши самолеты будут сбивать, мы не начнем войну с НАТО, потому что это смерти подобно.

Со времен крымского поражения 1855 года наша армия формировалась по призыву и готовилась к большой войне. Тогдашняя крымская неудача показала, что профессиональная армия, а у нас была именно такая армия, неспособна победить в войне народов. Наша сегодняшняя армия не предназначена для большой войны. Для этого у нас нет достаточного количества мобилизационных запасов, а скоро не станет и подготовленных запасников. Мы имеем небольшую армию, которая в случае масштабного конфликта продержится две-три недели, а потом останется одна надежда на ядерное оружие, но применение его в наших нынешних условиях еще хуже, чем поражение. Войны мы не выиграем, а страну и народ навсегда поставим в положение международных изгоев.

Запад простил Хиросиму Америке, и фашизм Германии, России ядерная бомбардировка не будет прощена никогда. А значит, наши вооруженные силы имеют очень ограниченную сферу применения и их реальное влияние, как инструмента внешней политики, невелико. Где еще кроме Сирии так удачно сложатся условия – и режим наш друг с советских времен, и враг очевиден и неприемлем для всего цивилизованного мира, и его армия вооружена практически лишь легким оружием, а тяжелого ей никто не поставляет. Такого врага в мире больше не найдешь. Это большая удача найти такого врага.

В случае военного конфликта с Западом у нас нет шансов выиграть войну против противника, превосходящего нас в несколько раз количественно, и качественно. Воевать с Китаем мы не собираемся, в том числе и потому, что никаких шансов победить его у нас нет. Вопрос о том, что Китай может быть нашим союзником в войне с кем бы то ни было даже не стоит. В ходе нынешнего кризиса Китай попытался получить все возможные экономические выгоды из наших затруднений, а это значит, и политические затруднения им будут использованы только для получения односторонних преференций.

***

Военно-политическое положение сегодняшней России в мире исключительно неблагоприятно, и отчасти в этом виноваты мы сами, потому, что не являемся примером, мы, как страна и образец никому не интересны. Поэтому сегодня для России основная проблема внешней политики – неопределенность ее идейного пути.

[1] Данные Института Горшенина за февраль 2016 года http://institute.gorshenin.ua/news/1201_obshchestvennopoliticheskie.html